Неточные совпадения
Я
не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя
скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
«Пойдем в село Кузьминское,
Посмотрим праздник-ярмонку!» —
Решили мужики,
А про себя подумали:
«
Не там ли он
скрывается,
Кто счастливо живет...
Тут только понял Грустилов, в чем дело, но так как душа его закоснела в идолопоклонстве, то слово истины, конечно,
не могло сразу проникнуть в нее. Он даже заподозрил в первую минуту, что под маской
скрывается юродивая Аксиньюшка, та самая, которая, еще при Фердыщенке, предсказала большой глуповский пожар и которая во время отпадения глуповцев в идолопоклонстве одна осталась верною истинному богу.
Градоначальник безмолвно обошел ряды чиновных архистратигов, [Архистрати́г (греч.) — верховный военачальник.] сверкнул глазами, произнес: «
Не потерплю!» — и
скрылся в кабинет.
Больше ничего от него
не могли добиться, потому что, выговоривши свою нескладицу, юродивый тотчас же
скрылся (точно сквозь землю пропал!), а задержать блаженного никто
не посмел. Тем
не меньше старики задумались.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним,
не будучи в силах оторвать глаза от его светлого, как сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна
скрывалась в этом взоре, и тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым городом.
Она так тихо подошла к нему, как будто под атласным домино, довольно, впрочем, явственно обличавшем ее воздушные формы,
скрывалась не женщина, а сильф.
По временам он выбегал в зал, кидал письмоводителю кипу исписанных листков, произносил: «
Не потерплю!» — и вновь
скрывался в кабинете.
О матери Сережа
не думал весь вечер, но, уложившись в постель, он вдруг вспомнил о ней и помолился своими словами о том, чтобы мать его завтра, к его рожденью, перестала
скрываться и пришла к нему.
Потом,
не глядя в окна, он сел в свою обычную позу в коляске, заложив ногу на ногу и, надевая перчатку,
скрылся за углом.
— Непременно ты возьми эту комнатку, — сказала она Вронскому по-русски и говоря ему ты, так как она уже поняла, что Голенищев в их уединении сделается близким человеком и что пред ним
скрываться не нужно.
Дама эта
не дошла до них и куда-то
скрылась.
Вронский видел, как он,
не оглядываясь, сел в карету, принял в окно плед и бинокль и
скрылся.
— Нет, я всегда хожу одна, и никогда со мной ничего
не бывает, — сказала она, взяв шляпу. И, поцеловав ещё раз Кити и так и
не сказав, что было важно, бодрым шагом, с нотами под мышкой,
скрылась в полутьме летней ночи, унося с собой свою тайну о том, что важно и что даёт ей это завидное спокойствие и достоинство.
И
не необходимость скрывать,
не цель, для которой
скрывалось, но самый процесс скрывания увлекал ее.
Молча с Грушницким спустились мы с горы и прошли по бульвару, мимо окон дома, где
скрылась наша красавица. Она сидела у окна. Грушницкий, дернув меня за руку, бросил на нее один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин. Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее
не на шутку. И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..
Но нет,
не патриотизм и
не первое чувство суть причины обвинений, другое
скрывается под ними.
— Но только, воля ваша, здесь
не мертвые души, здесь
скрывается что-то другое.
Сначала он
не чувствовал ничего и поглядывал только назад, желая увериться, точно ли выехал из города; но когда увидел, что город уже давно
скрылся, ни кузниц, ни мельниц, ни всего того, что находится вокруг городов,
не было видно и даже белые верхушки каменных церквей давно ушли в землю, он занялся только одной дорогою, посматривал только направо и налево, и город N. как будто
не бывал в его памяти, как будто проезжал он его давно, в детстве.
— Я, признаюсь, тоже, — произнесла
не без удивления просто приятная дама и почувствовала тут же сильное желание узнать, что бы такое могло здесь
скрываться. Она даже произнесла с расстановкой: — А что ж, вы полагаете, здесь
скрывается?
«Зачем вечор так рано
скрылись?» —
Был первый Оленькин вопрос.
Все чувства в Ленском помутились,
И молча он повесил нос.
Исчезла ревность и досада
Пред этой ясностию взгляда,
Пред этой нежной простотой,
Пред этой резвою душой!..
Он смотрит в сладком умиленье;
Он видит: он еще любим;
Уж он, раскаяньем томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет,
не находит слов,
Он счастлив, он почти здоров…
Турка подъехал к острову, остановился, внимательно выслушал от папа подробное наставление, как равняться и куда выходить (впрочем, он никогда
не соображался с этим наставлением, а делал по-своему), разомкнул собак,
не спеша второчил смычки, сел на лошадь и, посвистывая,
скрылся за молодыми березками. Разомкнутые гончие прежде всего маханиями хвостов выразили свое удовольствие, встряхнулись, оправились и потом уже маленькой рысцой, принюхиваясь и махая хвостами, побежали в разные стороны.
Наконец повел он свой полк в засаду и
скрылся с ним за лесом, который один был
не выжжен еще козаками.
—
Не наше дело, — сказал и третий, вздохнув. Затем все трое сели в повозку и, затрещав колесами по каменистой дороге,
скрылись в пыли.
Охотник, смотревший с берега, долго протирал глаза, пока
не убедился, что видит именно так, а
не иначе. Корабль
скрылся за поворотом, а он все еще стоял и смотрел; затем, молча пожав плечами, отправился к своему медведю.
Девочка говорила
не умолкая; кое-как можно было угадать из всех этих рассказов, что это нелюбимый ребенок, которого мать, какая-нибудь вечно пьяная кухарка, вероятно из здешней же гостиницы, заколотила и запугала; что девочка разбила мамашину чашку и что до того испугалась, что сбежала еще с вечера; долго, вероятно,
скрывалась где-нибудь на дворе, под дождем, наконец пробралась сюда, спряталась за шкафом и просидела здесь в углу всю ночь, плача, дрожа от сырости, от темноты и от страха, что ее теперь больно за все это прибьют.
Варвара. Нет,
не любишь. Коли жалко, так
не любишь. Да и
не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня
скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь одного человека.
Лариса.
Не надеялась дождаться. Вы
скрылись так неожиданно, и ни одного письма…
Петр, который в качестве усовершенствованного слуги
не подошел к ручке барича, а только издали поклонился ему, снова
скрылся под воротами.
Когда она
скрылась, Клима потянуло за нею, уже
не с тем, чтоб говорить умное, а просто, чтоб идти с нею рядом. Это был настолько сильный порыв, что Клим вскочил, пошел, но на дворе раздался негромкий, но сочный возглас Алины...
Ей, кажется,
не я понравился, а имя мое — Валентин; она, должно быть, вообразила, что за именем
скрывается нечто необыкновенное.
Он понимал, что у этих людей под критикой
скрывается желание ограничить или же ликвидировать все попытки и намерения свернуть шею действительности направо или налево, свернуть настолько круто, что критики останутся где-то в стороне, в пустоте, где
не обитают надежды и нет места мечтам.
Варвара, сказав, что она устала,
скрылась в комнату, отведенную ей; Самгин тоже ушел к себе и долго стоял у окна, ни о чем
не думая, глядя, как черные клочья облаков нерешительно гасят звезды.
Ночь была холодно-влажная, черная; огни фонарей горели лениво и печально, как бы потеряв надежду преодолеть густоту липкой тьмы. Климу было тягостно и ни о чем
не думалось. Но вдруг снова мелькнула и оживила его мысль о том, что между Варавкой, Томилиным и Маргаритой чувствуется что-то сродное, все они поучают, предупреждают, пугают, и как будто за храбростью их слов
скрывается боязнь. Пред чем, пред кем?
Не пред ним ли, человеком, который одиноко и безбоязненно идет в ночной тьме?
— Но — нет! Хлыстовство — балаган. За ним
скрывалось что-то другое. Хлыстовство — маскировка. Она была жадна, деньги любила. Муж ее давал мне на нужды партии щедрее. Я смотрел на него как на кандидата в революционеры. Имел основания. Он и о деревне правильно рассуждал, в эсеры
не годился. Да, вот что я могу сказать о ней.
В торопливости ее слов было что-то подозрительное, как будто
скрывалась боязнь
не согласиться или невозможность согласиться. С непонятной улыбкой в широко открытых глазах она говорила...
Загнали во двор старика, продавца красных воздушных пузырей, огромная гроздь их колебалась над его головой; потом вошел прилично одетый человек, с подвязанной черным платком щекою; очень сконфуженный, он, ни на кого
не глядя,
скрылся в глубине двора, за углом дома. Клим понял его, он тоже чувствовал себя сконфуженно и глупо. Он стоял в тени, за грудой ящиков со стеклами для ламп, и слушал ленивенькую беседу полицейских с карманником.
А когда он пригрозил, что позовет полицейского, она, круто свернув с панели,
не спеша и какой-то размышляющей походкой перешла мостовую и
скрылась за монументом Екатерины Великой. Самгин подумал, что монумент похож на царь-колокол, а Петербург
не похож на русский город.
Захар остановился на дороге, быстро обернулся и,
не глядя на дворню, еще быстрее ринулся на улицу. Он дошел,
не оборачиваясь ни на кого, до двери полпивной, которая была напротив; тут он обернулся, мрачно окинул взглядом все общество и еще мрачнее махнул всем рукой, чтоб шли за ним, и
скрылся в дверях.
Только братца одного
не видит он совсем или видит, как мелькает большой пакет мимо окон, а самого его будто и
не слыхать в доме. Даже когда Обломов нечаянно вошел в комнату, где они обедают, сжавшись в тесную кучу, братец наскоро вытер пальцами губы и
скрылся в свою светлицу.
Хотя он получил довольно слабое образование в каком-то корпусе, но любил читать, а особенно по части политики и естественных наук. Слова его, манеры, поступь были проникнуты какою-то мягкою стыдливостью, и вместе с тем под этой мягкостью
скрывалась уверенность в своем достоинстве и никогда
не высказывалась, а как-то видимо присутствовала в нем, как будто готовая обнаружиться, когда дойдет до этого необходимость.
«
Не любит прямой дороги!..» — думал Райский, глядя, как Марк прокрадывался через цветник, через сад и
скрылся в чаще деревьев, у самого обрыва.
Она,
не глядя на него, своей рукой устранила его руки и, едва касаясь ногами травы, понеслась по лугу,
не оглянулась назад и
скрылась за деревьями сада, в аллее, ведущей к обрыву.
— В Ивана Ивановича — это хуже всего. Он тут ни сном, ни духом
не виноват… Помнишь, в день рождения Марфеньки, — он приезжал, сидел тут молча, ни с кем ни слова
не сказал, как мертвый, и ожил, когда показалась Вера? Гости видели все это. И без того давно
не тайна, что он любит Веру; он
не мастер таиться. А тут заметили, что он ушел с ней в сад, потом она
скрылась к себе, а он уехал… Знаешь ли, зачем он приезжал?
— Отчего вы
не высказываетесь,
скрываетесь? — начал он, — вы думаете, может быть, что я способен… пошутить или небрежно обойтись… Словом, вам, может быть, дико: вы конфузитесь, робеете…
Но он
не смел сделать ни шагу, даже добросовестно отворачивался от ее окна, прятался в простенок, когда она проходила мимо его окон; молча, с дружеской улыбкой пожал ей, одинаково, как и Марфеньке, руку, когда они обе пришли к чаю,
не пошевельнулся и
не повернул головы, когда Вера взяла зонтик и
скрылась тотчас после чаю в сад, и целый день
не знал, где она и что делает.
Она остановилась и глядела на него молча, положив руку на замок следующей двери. Он
не успел дойти до нее, а она уже
скрылась за дверью.
Она шла, наклонив голову, совсем закрытую черной мантильей. Видны были только две бледные руки, державшие мантилью на груди. Она шагала неторопливо,
не поворачивая головы по сторонам, осторожно обходя образовавшиеся небольшие лужи, медленными шагами вошла на крыльцо и
скрылась в сенях.
Полоумную Феклушку нарисовал в пещере, очень удачно осветив одно лицо и разбросанные волосы, корпус же
скрывался во мраке: ни терпенья, ни уменья
не хватило у него доделывать руки, ноги и корпус. И как целое утро высидеть, когда солнце так весело и щедро льет лучи на луг и реку…
В городе вообще ожидали двух событий: свадьбы Марфеньки с Викентьевым, что и сбылось, — и в перспективе свадьбы Веры с Тушиным. А тут вдруг, против ожидания, произошло что-то непонятное. Вера явилась на минуту в день рождения сестры,
не сказала ни с кем почти слова и
скрылась с Тушиным в сад, откуда ушла к себе, а он уехал,
не повидавшись с хозяйкой дома.